О смерти одного из самых популярных в Казани людей – редактора местной «Вечерки» Андрея Гаврилова писали все городские и республиканские газеты, передавали по Центральному телевидению и телетайпам информационных агентств СССР. Десятки некрологов, комиссия Верховного Совета Татарстана по организации похорон, купол живых цветов, укрывших могилу, похоронная процессия длиной двести метров, боевики ДПР, зорко следящие за порядком и неприкосновенностью тела: мало ли на что способны татарские экстремисты...

И все же истинной правды о его жизни и смерти сказано не было.

Смерть Андрея Гаврилова, любимца жителей Казани, редактора последнего бастиона русских в столице Татарстана – газеты «Вечерняя Казань» 28 сентября 1991 года была неожиданностью даже для его врагов. Ведь ему было всего 48 лет.

Тем более она стала неожиданностью для его друзей, и первая мысль, которая пришла в им голову – убийство, отравление...

Единственным человеком, для которого эта смерть 6ыла ожидаемой, был сам Андрей Гаврилов. За несколько недель до 28 сентября он попросил фотографа сделать большой портрет и грустно прокомментировал: «На могилу». Тогда все подумали, что это просто черный юмор...

25 сентября скоропостижно скончался муж его сестры. 27 сентября похороны и поминки. Андрей Петрович едет в служебной машине в ресторан, вдруг поворачивается к шоферу: «Ты знаешь, этой ночью покойник приходил ко мне во сне. Гладит мне ноги и зовет: «Иди ко мне, иди ко мне!..» Уже в кругу родственников он выпивает рюмку водки и сквозь слезы говорит сестре: «Следующего меня понесете». Жить ему оставалось чуть больше десяти часов...

Вся жизнь Андрея Гаврилова – трагическая борьба талантливого от бога человека, способного на многое, с системой, уже определившей для него место в виде какой-нибудь двести пятьдесят пятой шестеренки. Вся жизнь этого человека – сплошное противоречие, и главное противоречие – с самим собой. В 1973 году Андрей Гаврилов занимает свое первое место на партийно-бюрократической лестнице – инструктор райкома, за 5 лет ему удается неплохая карьера, и он уже замзав идеологического отдела горкома партии. Он спокойно входил во все дубовые и самые недоступные двери и совершенно естественным образом в 1979 году садится в кресло редактора новой партийной газеты Казани, созданной каким-то там переключением кнопок в идеологических инструкциях. Впоследствии, уже осиротевшая «Вечерка» напишет, что ее основал сам Гаврилов.

До 1985 года Гаврилов был вполне благонадежным партийным редактором, регулярно потевшим на ковре. Перестройка коренным образом изменила его судьбу. Как было сказано в некрологах, Гаврилов стал тем, кем был на самом деле – поборником демократии, справедливости и «Совестью города». Но на самом деле это слишком упрощенно. Гаврилов, как редактор, почти никогда не бил сам, он по большей части лишь добивал. Кардинальной связи со старой средой он не порвал и умело пользовался тактически выгодной для газеты информацией. Он дозировал гласность «Вечерки», и, может быть, поэтому газета выжила в смутные времена и преспокойненько дождалась 1 августа 1990 года, когда начал действовать Закон о печати. В июне того же года один старый партаппаратчик сказал мне: «Что-то Андрей начал зарываться, надо поставить его на место». Не успели...

Последний год Гаврилова был для него тяжелым годом, но победным. 0н победил врагов и стал независим. Каким-то фантастическим способом получил регистрацию номер пять по России. Но проверку на «независимость» он прошел своеобразно: первую свою оппозицию он просто уволил, второй – сделал первое предупреждение. Практически все вопросы решались единолично. Исходя из этого и набирались кадры для работы в самой популярной газете города - надо было упаковываться в жесткие схемы редактора. Факт и то, что такое положение вещей многих удовлетворяло «на все сто». В газете до сих пор царит культ Гаврилова, и совершенно серьезно обсуждалось, что его сестра будет пожизненно получать зарплату редактора «Вечерней Казани». Но факт и то, что 4 человека уволились сразу же после его смерти.

Говорят: если бы ГКЧП удержался у власти, то редактор «ВК» был бы расстрелян в первом списке. Хотя к августу 1991 года он все еще оставался... в рядах КПСС, лишь приостановив свое членство. Это ли не парадокс?

Когда 19 августа была введена цензура, Андрей Гаврилов повел себя по меньшей мере также парадоксально, сложив с себя обязанности редактора, он... бросил газету. Журналисты престо не знали, что предпринять. Самым правильным было вообще не выпускаться а эти дни, но корреспонденты «Вечерки» уже давно разучились сами принимать подобные решения, и вызывающие недоумение номера быта выпущены в свет. Все ждали редактора – он не появлялся.

А где же был Андрей Гаврилов? Он избавлялся от нервного стресса с помощью... водки. Это вторая по счету страсть редактора (первая, конечно, «Вечерка»). Такое часто случалось и раньше: редактор отсутствовал неделями на работе, а посетителям и журналистам объявляли – он болен. Конечно, он был болен...

Пил, как тот ко может пить одаренный человек, да еще журналист. Чем больше эмоциональный накал жизни – тем чаще опрокидывается стакан.

Андрей Гаврилов умер от водки и от одиночества: жены у него не было, подруги – тоже. С родственниками он почти не поддерживал отношения, сводный брат, лидер казанской «Памяти», не подходил по политическим соображениям, друзья если и были, то предали. Один в двухкомнатной пещере!

Так незаметно он окружил себя лишь собутыльниками, они фамильярно хлопали его, народного депутата СССР, по плечу, называли его Андрюхой и подливали, подливали... Закусывали его депутатским пайком, а когда он кончался – вообще не закусывали.

Когда Андрей Петрович не пил, а мог он продержаться так даже несколько месяцев, он был незаменим в работе, активен, даже агрессивен.

Но в ночь с 27 на 28 сентября все случилось по обычному расписанию: поминки решено было продолжить на дому. Канистра спирта. Задушевные беседы. Затем тяжелый сон, обширный инфаркт и все.

На похоронах Гаврилова больше всех рыдали те самые вчерашние собутыльники и фактические его убийцы, а также те, кто в свое время предал его, убежав за машинами, квартирами, деньгами, карьерой. Проникновенная речь, плечо под гроб, место в почетном карауле. Когда весь состав редакции прибыл на поминки в ресторан «Булгар» – там уже сидел жующий и пьющий батальон «гостей», имеющий такое отношение к Андрею Гаврилову, что в пору было недоуменно развести руками. Некоторым журналистам просто не хватило места за столом, и они мрачно уходили...

Через два часа батальон, отъев и отпив, топая ногами покинул зал. За столом остались только «вечеркинцы». Многие из них плакали... Но редактора было уже не вернуть.

«Отражение» №1 (10) 1992 г.

Реакция на статью:

● «Заметки читателя»
«Казанский телеграф» №28, 1992 г.

● «В память о А. П. Гаврилове»
«Казанский телеграф» №30, 1992 г.